Пётр и Аксинья
Интервью Ю. Бурцевой и В. Кравченко о спектакле Лес
Журналист: Хочется спросить, как для Вас начиналась работа над этим спектаклем.
Юлия Бурцева: На сборе труппы нам сказали, что будет ставиться спектакль Лес, он будет музыкальный. В роли Аксиньи будет Юлия Бурцева…
Виталий Кравченко: Ерунда, что мы однокурсники, друг друга уже знаем много лет, а играть любовь.
Журналист: И как оно играется?
Юлия Бурцева: Прекрасно. Очень хорошо.
Виталий Кравченко: Спасибо мастерам, педагогам.
Журналист: Вы ученики одного мастера? А кто Ваш мастер?
Юлия Бурцева: Шведерский Анатолий Самойлович.
Журналист: И всё-таки со знакомым человеком легче играется?
Виталий Кравченко: Не знаю как ей, мне — да, гораздо.
Юлия Бурцева: Наверное, да.
Журналист: Сегодня какой был спектакль?
Юлия Бурцева: Тяжёлый.
Журналист: С чем это связано?
Юлия Бурцева: Не знаю. Так как у нас маленький зал и зритель очень близко, очень много зависит от восприятия зрителя. Мне кажется, что у нас единственный театр, который качает зал…
Виталий Кравченко: Или зал качает нас.
Юлия Бурцева: Да. Сегодня был достаточно странный, тяжёлый зал, на мой взгляд. Мы сыграли только два спектакля и прошлый, 15-го числа был на много легче. Зал смеялся, он начал смеяться почти сразу, реагировал и мы… понеслись.
Виталий Кравченко: Дело даже не в смехе, а дыхание зала — чувствуется отдача, и понимаешь — туда или не туда.
Юлия Бурцева: Сегодня зал был тяжелей. Может быть это связано с тем, что педагоги пришли, что какая-то ответственность…
Журналист: Какая это Ваша по счёту роль?
Юлия Бурцева: Не знаю, я не считала. У нас много ролей. Чем у нас хорошо, тем, что ты приходишь, молодой артист, и ты можешь играть, сколько тебе влезет. Куда хочешь вводиться. Можешь подойти к режиссёру и сказать: — Знаете, я хочу ввестись в этот спектакль. Он говорит: — Ну, попробуй. И ролей очень много, разных.
Виталий Кравченко: А что, можно было?
Юлия Бурцева: А ты не знал?
Журналист: Вы такой на сцене лирический, упёртый в одну единственную идею этой девушки, на которой вы хотите жениться.
Виталий Кравченко: Кажется, об этом как раз и история наша, что надо «переломить» отца и, несмотря на все препятствия, бороться за счастье.
Журналист: В отрицательных ролях актёры ищут что-то положительное. У Вас положительная роль, а есть ли в нём что-нибудь отрицательное?
Виталий Кравченко: Самая отрицательная черта та, которую озвучивает отец вначале: — Сынок — овца овцой. Когда нужно бороться… Здесь, мне кажется, Островский молодец, что он настолько это прописал. В принципе, в первой редакции Леса персонажа Петра не было.
Журналист: А Аксинья действительно решилась покончить счёты с жизнью?
Юлия Бурцева: Да, действительно. Иначе это ничего не стоит.
Виталий Кравченко: Иначе она одна из этих…
Юлия Бурцева: Иначе, она — одна из них, из этих масок. Так построен спектакль: есть маски, люди, которые живут по одним канонам и люди, которые живут по другим канонам. И мы, Пётр и Аксинья, Несчастливцев, Счастливцев, мы честные. Если мы топимся, то топимся; если любим, так любим. Мы должны быть положительные. У нас могут быть отрицательные качества…
Виталий Кравченко: С ними нужно бороться.
Юлия Бурцева: Может быть это трусость, может быть где-то малодушие, слабость, но мы с ними боремся, иначе не будет контраста, потому что они с ними не борются… И об этом был спектакль. По крайней мере, я думаю, что он должен быть об этом.
Журналист: Спасибо.
Театральный видеожурнал «Подмостки в Петербурге» / 6 января 2013 г.