Спектакль «МАРИНА! КАКОЕ СЧАСТЬЕ!» - романтическая поэмы о конце Серебряного века, созданная по мотивам дневников Марины Цветаевой и её «Повести о Сонечке»!
Режиссёр-постановщик и автор инсценировки - заслуженная артистка России Нина Мещанинова.

Рецензия Марии Смирновой-Несвицкой "Счастье 1919" в Петербургском театральном журнале, 22 мая 2021г.

«Марина! Какое счастье!». 
Театр «Комедианты».
Режиссер Нина Мещанинова, художник Александр Орлов.

"В одном из очерков, посвященном гибели поэта-альпиниста Гронского, Цветаева писала про «своевольную фатальность стольких поэтических жизней и их концов — ту нарочитую уродливость, которую жизнь вымещает на поэтах за красоту, которую те несут». Писала это в 34-м году, конечно же, и про себя.

Чтобы ставить сегодня спектакли про поэтов, нужно иметь либо смелость, либо идею фикс, одержимость. Думается, что актриса Нина Мещанинова, на этот раз режиссер спектакля и автор инсценировки, обладает и тем, и другим.

Спектакль выглядит вызывающе традиционным, эпизоды действия перемежаются романсами на стихи Цветаевой в исполнении Нины Мещаниновой, — и декорация Александра Орлова — большое арочное окно, какие бывают в мансардах, откровенно театральное, бутафорское, с тюлем вместо стекла — подчеркивает «старый стиль», а в контексте повсеместного стремления к дизайнерской «холодной» сценографии кажется ностальгическим реверансом, поклоном вслед уходящему театру с бархатными кулисами.

На широком подоконнике этого окна и возле него будут происходить события — встречи, расставания, влюбленности, стихи, мечты и полеты в другие миры. Здесь Марина обретет друзей и почитателей, юных студийцев знаменитой Вахтанговской студии в Мансуровском переулке: Павла Антокольского (Евгений Талашманов), будущего режиссера Юрия Завадского (Виталий Ковалев), Володю Алексеева (Константин Красиков) и свою Сонечку, Софью Голлидэй. Все они красавцы, все они таланты, и здесь, возле этого окна, они вне быта, вне жестокой реальности. В какой-то момент Марина посреди разговора о стихах вдруг, словно очнувшись, замирает и спрашивает у Павлика (Антокольского): «Что мы делаем?» И он радостно и уверенно, без паузы, отвечает: «Сидим в облаках и правим миром!»

Однако функции экрана для видео и этому поэтическому окну избежать не удалось, и не во всех эпизодах с видеокадрами оно выполняет свою метафорическую роль портала в другое измерение, в другую эпоху, в небеса.

Можно представить, какая работа проделана при создании инсценировки, написанной по дневникам Марины Цветаевой и «Повести о Сонечке», сколько драгоценных цветаевских строк и фактов осталось за кадром. Надо отдать должное, идея вечной «борьбы с бытом за бытие», мотив трагического разрыва между обыденностью, ужасами голода, нищеты — и миром поэзии и любви звучит пронзительно и чисто. Недаром спектакль назван репликой Сонечки: «Марина! Какое счастье!» Сонечка Голлидэй вдохновляла и восхищала Цветаеву, в свою очередь обожая ее и преклоняясь.

В спектакль на эту роль приглашена московская актриса Мария Смольникова, ученица Дмитрия Крымова и Евгения Каменьковича, лауреат «Золотой Маски» и многих театральных и кинофестивалей. Способ ее существования на сцене несколько отличается от «нашего» — большей свободой и естественностью: она сразу берет зал, включая в игру, обращаясь к зрителю напрямую, становясь энергетическим и эмоциональным центром спектакля.

Благодаря ей мы можем представить это самое немыслимое «счастье» 1919 года — вопреки и наперекор жуткой действительности, счастье от молодости, от общения, восторг от соприкосновения с Искусством, Поэзией, Жизнью, восхищение друзьями, витальную захлебывающуюся полноту чувств.

Более сдержанна в своей Марине Екатерина Культина, хотя фактура и одаренность актрисы позволяют, на мой взгляд, чувствовать себя очень уверенно: она похожа на молодую Цветаеву и фигурой «египетского мальчика», и «звериной роскосью глаз», и пластикой. «Эта прямость, несгибаемость поражала, она придавала некоторую угловатость ее стремительным движениям». Сцена, где она гневно кричит в лицо Вахтангу Мчеделову (Андрей Никитинских), защищая свою Сонечку и требуя-умоляя дать ей роль в студии, обнаруживает и драматический темперамент актрисы.

Еще одну «женскую» роль — семилетней Али, старшей дочери Цветаевой — играет девочка, Алиса Мынай, удивительно органичная и искренняя, с огромными глазами: и внешне напоминающая Ариадну, она очень осмысленно ведет свою непростую линию. Аля трогательно предлагает матери «поиграть в еду» и приносит две воображаемые горячие картофелины, перекидывая их с руки на руку, чтобы не обжечься. Или молится горячей детской молитвой о благополучии всех людей на земле — а у нас в памяти проносится дальнейшая судьба Ариадны Эфрон и ее семьи: приют, голод, смерть маленькой сестры, нищета, эмиграция, возвращение и письма друзьям в Париж: «Как я счастлива, что я здесь! И как великолепно сознание, что столько пройдено, и что все — впереди! В моих руках мой сегодняшний день, в моих руках — мое завтра, и еще много-много-много, бесконечно много радостных „завтра“».

А затем арест, лагеря, пытки, война, еще арест, расстрел отца, смерть матери, смерть брата на фронте…

Поэтическое восприятие жизни нынче не в моде. Но большая благодарность авторам спектакля за сегодняшнее напоминание о том, что благодаря искусству, поэзии, таланту человек способен подняться над землей и парить в облаках. Испытывая при этом счастье".